Блог

Когда детей воспитывают, как правило, никто не думает, сколько и каких травм им нанесено. Не до этого. Ну и как-то же их нужно воспитывать.
Воспитуемые растут и вдруг, когда они становятся самостоятельными, это становится их личной проблемой.

Ну и как тут не возненавидеть тех, кто тебе эту проблему создал.

И воспитавшие восклицают: «В кого он/она такой уродился?» И становятся в оппозицию к своему же творению.

Тот случай, когда сделавший работу не всегда отвечает за качество сделанного…

Сидящее на лавке существо, в дырявой, давно не стиранной одежде, распространяло зловоние и всем своим видом олицетворяло распад и деградацию человеческой сущности. Но и в этом состоянии, мыслительный процесс, буравя пространства, продолжал двигать идеи, в теснеющей оболочке.

— Я добился того, к чему так долго шёл. Я сделал это. Я доделал то, что другим не под силу. И мне не важно, что окружающие не узнают об этом. Это нужно мне, это освобождает меня. Всю жизнь я старался сделать счастливыми других, стараясь уменьшить ощущение собственной неполноценности. Мне, почти никогда, не было хорошо, и я постоянно пытался этого достичь. Теперь я знаю, что я стою, но сил бороться больше нет, да и не хочется. И мне уже не важно что думают обо мне окружающие. Моё преимущество перед другими — я хочу того, чего другие боятся. Отстрадался. Заслужил. Она наконец придёт, возьмёт меня за руку, и мы уйдём из этого мира, в другой. И в момент перехода на моём лице будет улыбка.

Красиво одетые, молодые пустышки, разных полов, высокомерно или смущённо хихикая, показывая пальцем, двигаются мимо того, что является обратной стороной их счастливого существования, не ведая о том, что эта несчастная, зловонная куча человеческих остатков, смогла сделать то, что большинство из проходящих, считало бы пределом своих мечтаний.

Испытывая дискомфорт, любой из нас старается сделать действия, устраняющие его.

Вспомните, как ведут себя люди, попавшие в малознакомую компанию: кто-то забивается в угол, как мышь, стараясь свести усиливающие дискомфорт контакты к минимуму, кто-то, общается высокомерно или уничтожительно со спутником или спутницей, стремясь скомпенсироваться за счёт ближнего. И это дискомфорт ситуационный: ситуация прошла и с ней прошел дискомфорт.

А если дискомфорт постоянный, связанный с физиологическими особенностями или особенностями воспитания, что тогда?

Про особенности людей маленького роста, наверное, знают все.
А каковы особенности жизни людей, выросших в хорошо образованных семьях, получивших в процессе воспитания постоянно действующий дискомфорт в виде низкой самооценки? Что приходится или остаётся делать им? Учиться, учиться и учиться, получая компенсирующие регалии, а потом работать, работать и ещё раз работать, стремясь ежедневными подвигами накормить ненасытного червя? Пуститься «во все тяжкие», ломая и калеча свою жизнь, пытаясь вырвать с корнем выматывающее ощущение? Или долго методично и мучительно менять структуру личности?

«Увидеть», понять, почувствовать другого человека — задача, стоящая при любых формах взаимоотношений. Понять, что им или ей движет исходя из желаний «в моменте» или глобальных устремлений. Понимание усложняется тем, что каждый или каждая, искусно старается продемонстрировать, отличную от внутреннего мира, привлекательную, картинку.
Аферист производит впечатление честнейшего человека.
Маньяк — милейшего.
Злодей-добрейшего… Театр продолжается до тех пор, пока вы не уберёте защиты и не пустите его или её в свой мир.

Двигаясь навстречу безликой в своей массе толпе, автоматически выхватывая отдельные лица, приятные и не очень, порождающие различные ощущения: радость, опасение, неприязнь, страх…
Большинство из них мы видим в первый и последний раз — быстро затухающие эмоциональные мазки. Но иногда привычный ход вещей нарушается, хаос одиночества отступает, ощущения становятся сильнее и дольше, и возникают явления иного порядка, миры сближаются, создавая НЕЧТО для бесконечного движения мироздания.

Что твоя жизнь для тебя? Ценность? А для других? Тоже ценность? И какие возникают ощущения, когда твоя жизнь перестаёт быть важной для других? И наверное, даже не принципиально, по каким причинам её не берут в расчёт. В достижении каких-то своих целей, сломанная жизнь — как побочный эффект, или твоя жизнь — как средство улучшения чужого качества жизни. Что тогда с тобой происходит? Ты черствеешь, начинаешь бороться? Ты звереешь и начинаешь пользовать тех, кто слабее?

Или испугавшись и сломавшись позволяешь делать из себя топливо? Или есть другие выходы, или другая жизнь?

Перегар плотной пеленой заполнял пространство вокруг, не давая чистому воздуху проникнуть в лёгкие. Передо мной было лицо, нет не лицо — восковая маска того, кого я любила. Он выплёвывал изо рта, как будто набитого кашей, страшные оскорбления, но их смысл уже не трогал меня, сознание лишь констатировало степень кошмарности. Настоящий ужас вызывало ощущение безнадёжности возвращения того, что составляло смысл долгих лет жизни вместе. Любви, нежности, взаимопонимания, поддержки — всего того, что составляло суть бесценного, что умерло под этой оболочкой.

Отталкивая и вырывая связывающие нас корни, пронзая отторгнутую сущность мучительной болью наступающей свободы…

Наверное, «настоящий героизм» — удел обычных людей. Подвиг ради подвига. И заключается он в том, что, отдавая свою жертву, они не ориентируются на то, что кто-то узнает и одобрит. Никакого признания, восхищения, одобрения, награды. Они это делают, потому что ЭТО часть их внутреннего мира. Больно, некомфортно, невыгодно, обидно, но по-другому они не могут.
ТАК ЗАЛОЖЕНО…